Наше будущее, которое не за горами

Социальные аспекты и перспективы «перепрограммирования» срока человеческой жизни

Современные наукоёмкие, высокотехнологичные исследования и разработки в области оздоровления и продления сроков полноценной жизни имеют длительную предысторию. Исследованиями старения, возрастных болезней, возможностями омоложения и продления жизни человечество занималось с доисторических времён.

ОТ МИФА К ТЕХНОЛОГИЯМ

Древнейшие мифы, дошедшие до нас ранние литературные источники (сага о Гильгамеше и другие) повествуют о том, как люди утратили вечную молодость, как её можно вернуть, о приключениях разных героев, которые пытались разными способами это сделать. Эта тема освещается и в релегиозных текстах, вспомним, например, невероятное долголетие Мафусаила. Эта тема проходит красной нитью через всю историю культуры, и она, безусловно, повлияла на развитие медицинской науки.

В настоящее время вопрос о том, как продлить здоровую жизнь человека решается с помощью научных исследований и разработок. Наш соотечественник И.И. Мечников (1845 − 1916), биолог, иммунолог и геронтолог, одним из первых заявил: старение подобно болезни, его можно и нужно лечить, как и прочие. Его исследования в области иммунологии позволили предположить, что хроническое снижение иммунитета играет большую роль в старении, и что правильное питание и поддержание здоровой микробиоты – факторы, влияющие на долголетие. Позднее многие из идей Мечникова были доказаны. Его фактически считают отцом научной геронтологии.

Развитие науки в XX веке всё больше расширяло и углубляло возможности исследовать организм человека, в том числе до молекулярного уровня.  В 1970-80-х годах был достигнут ряд научных прорывов. В частности, А.М. Оловников, специалист в теоретической молекулярной и клеточной биологии, выдвинул в 1971 году теорию старения из-за укорочения теломер − концевых участков хромосом − в результате деления клеток. За экспериментальное подтверждение этой теории Кэрол Грейдер, Элизабет Блэкберн и Джек Шостак в 2009 году получили Нобелевскую премию по физиологии и медицине.

На рубеже тысячелетий на сцену выходит Обри ди Грей, британско-американский биолог-геронтолог, информатик и математик, который разработал концепцию SENS — стратегию достижения пренебрежимого старения инженерными методами. В 2007 году в научно-популярной книге «Отменить старение» он сформулировал семь ключевых механизмов старения на клеточном уровне. По его мнению, воздействуя на эти механизмы теоретически можно замедлить или обратить вспять возрастные изменения и тем самым значительно продлить здоровый период жизни человека.

Задачей Обри было привлечение внимания научного сообщества к возможности превратить  механизмы старения в новую терапевтическую мишень, и подтолкнуть медицинскую науку к поиску путей контроля над старением. Чтобы продвигать свою концепцию, Обри ди Грей стал соучредителем и главой Фонда SENS и Фонда Мафусаила, а также главным редактором академического журнала Rejuvenation Research. Вокруг этих идей вспыхнула жаркая научная дискуссия. И вот десять лет спустя группа крупных  ученых-геронтологов, экспертов по разным механизмам старения, выпустила статью «Признаки старения», которая в данный момент является чуть ли не самой цитируемой научной публикацией в области геронтологии. В статье было описано 9 ключевых механизмов старения, и приведены идеи, какие терапии нужно создать для блокирования этих механизмов.

По сути статья опиралась на подход Обри, но ее полезность в том, что она помогла сделать этот подход общепринятым в научном сообществе. Сегодня уже никто не может отрицать: старением принципиально можно управлять в широких пределах и даже обращать его вспять. Вопрос лишь в том, как скоро технологии для управления старением у людей пройдут клинические испытания и станут доступны.

СТРАТЕГИИ ПРОДЛЕНИЯ ЗДОРОВОЙ ЖИЗНИ

В последние 10 лет, благодаря работе Обри ди Грея исследования старения получили сильный импульс. Было проведено много экспериментов на животных, которые показали следующее.

Если проводится терапия, направленная даже на один механизм старения, здоровый период жизни животного продлевается, откладываются сроки наступления возрастных хронических заболеваний. В некоторых случаях функциональный спад удаётся обращать вспять, де-факто омолаживаются некоторые жизненно важные системы организма.

В качестве «бонуса» у подопытных животных, прошедших такую терапию, удлинялся и общий срок жизни. У мышей жизнь удавалось продлить на 15 – 30%, у более простых животных, например мух – на 50%-100%, а у ещё более простых, червей и дрожжей – в 10 раз. Это то, чего на практике удалось добиться в лабораториях в области управления механизмами старения.

Научному медицинскому сообществу стало интересно, как этот опыт может быть распространён на человека. Начались клинические испытания различных терапий против старения на людях, и сейчас в мире насчитывается около сотни  проектов, где терапевтической мишенью выступают механизмы старения. Минимум по нескольким можно рассчитывать, что готовые терапии будут выходить на рынок в течение 5 – 10 лет. Пару лет назад мы запустили проект Rejuvenation Roadmap, где отслеживаем проекты с хорошим потенциалом.

Среди проектов-лидеров − проекты по исследованию лекарств-сенолитиков. Это лекарства, устраняющие из организма старые клетки. Примечательно, что сенолитики обнаружены среди уже существующих лекарств или БАД, это биофлавоноиды, противораковые лекарства, некоторые антибиотики. Среди научно-исследовательских организаций, разрабатывающих это направление, стоит отметить Клинику Mayo, Oisin Biotechnologies, Unity Biotechnology, Scripps Research Institute.

Другое направление, которое находится на стадии созревания − это противодействие возрастной атрофии органов и тканей. Здесь одним из лидеров выступает Intervene Immune, компания, которая недавно закончила испытания комбинации гормона роста, стероидного гормона и метформина для  восстановления функции тимуса (железы, отвечающей за созревание иммунных клеток). Несколько неожиданно для руководителя проекта Грегори Фейи, на фоне терапии не только произошло увеличение функциональной ткани тимуса и улучшение иммунной функции, но и наблюдалось омоложение пациентов на 2 года, что было определено с помощью комплексного биомаркера старения − эпигенетических часов Хорвата.

Интересны проекты в области межклеточной коммуникации, например resTORbio, где разрабатывается терапия для управления целым спектром функций организма, от иммунитета до когнитивной функции и изменений объема жировой ткани. Терапия resTORbio находится на 2 фазе клинических испытаний.

Нас часто спрашивают, как будет выглядеть «таблетка от старения». Сложность в том, что одна терапия не может решить проблему старения полностью. Во-первых, потому, что насчитывается с десяток механизмов старения и для каждого из них нужен свой подход. Стратегия репарации ДНК очень отличается от способов  устранения старых дисфункциональных клеток или ликвидации межбелковых сшивок. Во-вторых, ни одна из терапий не обладает 100%-ной эффективностью, не может устранять все повреждения, вызванные отдельным механизмом старения. Поэтому терапия против старения будет комплексной.

Начинаться управление старением должно со среднего возраста. Причем в основе всегда будет лежать здоровый образ жизни, поскольку именно образ жизни во многом определяет скорость старения и момент, когда человеку понадобятся более радикальные вмешательства. У людей, ведущих нездоровый образ жизни, разрушение здоровья может происходить на 10-20 лет раньше.

Как правило, у среднестатистического человека первые проблемы со здоровьем начинаются в районе 50 лет. Задача медицины антистарения − не допустить появления симптомов, перехватить возрастные изменения на более раннем этапе. Как только первые признаки ухудшения здоровья появились, человек идет в клинику, получает комплексную персонализированную терапию, которая откатывает его биологический возраст назад.

Его здоровье возвращается к уровню более молодого возраста. Проходит еще десять лет, снова появляются признаки наступающего нездоровья, человек снова проходит терапию по устранению повреждений, связанных со старением, его биологический возраст опять снижается, и так далее.

Если терапии против каждого из механизмов старения будут высокоэффективны, то чисто теоретически можно обращать возрастные изменения вспять сколько угодно раз. Пока что это наиболее вероятный вариант, как будет выглядеть комплексная антивозрастная терапия в будущем.

Можно ли сделать так, чтобы люди вообще не нуждались в подпорках в виде регенеративной терапии? Теоретически, да. Но здесь мы вступаем на шаткую почву переделки генома человека. Все процессы в нашем организме, в том числе то, как протекают процессы старения, определяется информацией, заложенной в ДНК. ДНК − это своего рода инструкция.

Если настроить процессы в организме таким образом, чтобы возможности репарации доминировали над работой механизмов старения, то внешние признаки старения − то есть, возрастные нарушения здоровья − не будут проявляться. Человек будет хорошо себя чувствовать и молодо выглядеть неограниченно долго, и старение перестанет быть основной причиной смертности. Люди будут умирать от несчастных случаев, травм и инфекций, но не от рака, инсульта или болезни Альцгеймера.

Возможно, что будущее именно за устранением предрасположенности к возрастным нарушениям из нашего генома. Но пока это только гипотеза и нам следует сосредоточиться на более близких целях − разработке терапий для контроля над ключевыми механизмами старения.

СТАРЕНИЕ КАК ОБЩЕСТВЕННАЯ ПРОБЛЕМА

В мире наблюдается старение населения, то есть увеличение доли пожилых людей в структуре населения. Это связано, с одной стороны, со снижением рождаемости, а с другой стороны, с повышением продолжительности жизни людей. Пожилые люди это самая быстро растущая возрастная группа, в развитых странах доля пожилых уже сейчас 25-30%.

Старение населения ставит перед обществом специфические проблемы. У тех, кто доживает до 60 – 70 лет, есть как минимум одно возрастное хроническое заболевание, чаще 2 − 3, а то и целый «букет». Лечить каждое из таких заболеваний по отдельности, считают эксперты в области здравоохранения, неэффективно, а в условиях роста доли пожилых людей нагрузка на систему здравоохранения увеличивается.

До сих пор речь шла зачастую лишь о симптоматическом лечении,, из-за невозможности устранить  причину возрастных заболеваний. Определение ключевых механизмов старения и развитие биотехнологий в сфере долголетия («антиэйджинга») открывает перспективы полноценной превентивной медицины. И поскольку эти технологии объективно необходимы обществу в условиях старения населения, неудивительно, что они привлекают все большее внимание инвесторов.

Одним из драйверов этого интереса выступил британский предприниматель и филантроп Джим Меллон. В своей книге Juvenescence, которая предварила основание одноименного фонда, он написал, что потенциально технологии долголетия представляют собой новый денежный фонтан, и серьезным инвесторам надо как можно скорее входить в эту индустрию. Выгода двойная − возможность продлить продуктивную жизнь себе и близким, а также помочь другим людям и заработать на новых медицинских технологиях.

Конечно, у новой индустрии есть свои специфические сложности. Главная сложность это то, что для подтверждения эффективности нового лекарства для продления жизни нужно проводить клинические испытания в течение долгого времени, так как люди − долгоживущий вид. Большинство инвесторов не захотят ждать 20 лет, пока пройдет эксперимент.

Для того, чтобы быстрее получить объективные показатели эффективности новых лекарств, за последнее десятилетие были разработаны биомаркеры старения − то есть такие показатели здоровья, которые самым тесным образом связаны с динамикой развития возрастных заболеваний и могу служить косвенным доказательством потенциала терапии к продлению жизни.

Биомаркеры помогают определить физиологический возраст, в отличие от хронологического, «по паспорту», и прогнозировать продолжительность жизни пациента. Пока научного консенсуса насчет биомаркеров старения нет, разработка продолжается, но уже выделено несколько хороших биомаркеров-кандидатов.

Биомаркеры старения выступают суррогатными конечными точками в испытании терапий против старения, что позволяет сократить сроки проведения клинических исследований, а значит и снизить риски для  инвесторов. В свою очередь, это может ускорить ход клинических испытаний и вывод на рынок готовых антиэйджинговых терапий.

Стоит помнить, что любая страна, которая первой разработает и внедрит терапии против старения на массовом уровне, получит целый спектр преимуществ, связанных с высоким уровнем здоровья и продолжительности здоровой жизни населения, первыми из которых являются высокая производительность труда и повышение общего интеллектуального потенциала.

К МАССОВОЙ ДОСТУПНОСТИ

Когда я упоминаю сроки выхода новых лекарств на рынок, всегда встаёт вопрос о степени их доступности то определяется соотношением цены и покупательной способности. Вопреки распространенному предубеждению, что торможение старения будет доступно только элитам, основания для оптимизма есть. Уже сейчас можно предполагать, что многие антиэйджинговые терапии будут посильны для бюджета  среднего класса.

Это связано с тем, что многие потенциальные геропротекторы (лекарства против старения) это уже существующие и доступные в аптеке лекарства или БАД. Высокотехнологичные продукты вроде пересадки стволовых клеток или 3D биопечати органов, а  также новые геропротекторы, сложные в производстве, будут поначалу дороги. Но технологический прогресс и поддержка со стороны государств и благотворительных организаций помогут со временем сделать “таблетки от старения” доступными для всех жителей Земли. Многое зависит от того, какие усилия гражданское общество к этому приложит.

Когда дело касается новых медицинских продуктов, ситуация может развиваться по-разному. Позитивный сценарий, это, например,удешевление анализа генома человека. Более $ 100 млн стоило первое секвенирование генома, проведенное в 2003 году. За последние 15 лет эта цена многократно опустилась, на порядки, и сейчас полное секвенирование можно сделать примерно за $ 1 000. Другой позитивный пример, который разворачивается прямо на наших глазах, это генные терапии.

Есть и обратные примеры, в индустрии производства инсулина. Цена инсулина должна была бы упасть из-за открытия способа его получения не от животных, а с помощью генно-модифицированных бактерий. Но фармацевтические компании, боясь потерять прибыли, предпочитают вносить мелкие изменения в формулу и технологию его производства, защищать новый вариант патентами, и из-за этого искусственно надувается цена.

Противостоять подобному корпоративному сопротивлению можно, расширяя количество сторонников новых эффективных и доступных решений, проводя общественные кампании и формируя такую государственную политику, которая будет уравновешивать интересы биотехнологических компаний и интересы общества. 

Для начала, люди должны быть информированными о новшествах биотехнологий в сфере борьбы со старением, о принципиальной возможности управлять старением. Это позволит им участвовать в принятии решений на каждом этапе, от вопросов государственного финансирования исследований, до налоговых льгот биотехнологическим компаниям, создающим «таблетку от старения», упрощения процедур регистрации таких лекарств, облегчения трансфера технологий, ценообразования и так далее..

Когда мы заговариваем о массовой доступности, закономерно возникает вопрос, откуда нам знать, что технологии долголетия будут востребованы? Социологические опросы, например, опрос, проведенный Левада-Центром в 2012 году на репрезентативной российской выборке, показывают, что около трети населения воспринимает радикальное продление жизни как желательное, при условии сохранения здоровья и молодости.

Аналогичные результаты наблюдаются в других странах. Мы в Lifespan.io провели собственное небольшое исследование, где задали вопрос о желательности продления жизни (при условии молодости и здоровья) подписчикам тематических сообществ в Вконтакте и Фейсбук. Оказалось, что люди, которые хорошо информированы о текущем этапе исследований и разработок, в подавляющем большинстве (90%) относятся к такому долголетию как желательному.

Похоже, что осведомленность и основанная на ней вера в реалистичность развития таких биотехнологий играют важную, и даже определяющую роль в формировании общественного мнения. А это значит, что при условии доступности, применение технологий долголетия вполне может стать массовым. Меня не удивляет этот результат, ведь в конечном итоге жизнь и здоровье − ключевые общечеловеческие ценности.

Для нас настолько естественно стремиться к здоровью, что принципы охраны здоровья заложены в самые разные виды деятельности. Правила дорожного движения призваны снизить травмы в ДТП, элементарные перила − риски падений, мы ценим чистую проточную воду, первое, что мы делаем с утра − чистим зубы. Даже если мы об этом не задумываемся, такие элементарные и обыденные вещи, как чистка зубов или хлорированная вода продлевают нам жизнь.

Приоритет охраны здоровья и жизни зафиксирован в законодательстве большинства стран мира и крупных международных конвенциях. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) определяет здоровье как состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических дефектов.

Целью ВОЗ является достижение всеми народами возможно высшего уровня здоровья. ВОЗ выступает за устранение всех болезней и болезнетворных факторов. Уже сейчас в повестке ВОЗ присутствует борьба с неинфекционными заболеваниями (многие из которых связаны с возрастом), проблемы пожилых выходят на первый план, и это лишь вопрос времени, когда ВОЗ официально объявит о том, что проблему старения можно и нужно решать с помощью биотехнологий управления основополагающими механизмами старения.

Первый шаг на этом пути уже сделан, в 2018 году в ответ на предложение международной группы экспертов признать старение заболеванием ВОЗ внесла в Международную Классификацию Болезней (МКБ-11) специальный код «связанные с возрастом» для маркировки заболеваний, вызванных работой механизмов старения. Это было сделано в том числе для ускорения клинических испытаний “лекарств от старения”.

РОЛЬ СМЫСЛА ДЛЯ ЗДОРОВОГО ДОЛГОЛЕТИЯ

Мы довольно много знаем о том, какие обстоятельства лежат за долголетием. На срок жизни, помимо образа жизни, влияют такие разнообразные факторы как экономический статус, уровень образования. место рождения, месяц рождения, прочность социальных связей, уровень осознанности (организованности) и наличие целей и планов. Последние два фактора мне кажутся наиболее важными, так как именно понимание своих потребности и целей, а также уровень самодисциплины, определяют то, как именно мы живем. Эти факторы находятся под влиянием доминирующей идеологии.

Коммунистическая идеология в СССР, при некоторых ее недостатках, все же мотивировала людей на прогресс, на бесконечное развитие, в том числе развитие человеческих качеств − здоровья, физической силы, интеллекта, доброты. В постсоветский период, когда идеологическая машина замолчала, этот компас был утрачен. Будущим сверхдолгожителям как никогда прежде нужна новая, современная система жизнеутверждающих приоритетов, которые сделают сверхдолгую жизнь наполненной высокими смыслами и продуктивной.

Люди, у которых появляется возможность жить несколько столетий и больше, должны знать, куда и зачем им идти. Необходим высокий смысл, сильнейшая мотивация, «новый героизм». И эти смыслообразующие элементы не получится создать путём копирования прошлого опыта, включая религиозный. В основу мировоззрения долгожителя должна лечь наука.

Современный мир очень быстро меняется, усложняется. Долгая жизнь это не просто абстракция, глядя в будущее мы уже сегодня видим ожидающие нас вызовы, такие как старение населения, изменение климата, проблемы с экологией. Для того, чтобы их решить, нам придется перейти на новый уровень развития, усилить свои способности к анализу информации и принятию решений. Нам придется научиться общаться друг с другом и выстраивать коллаборации глобального уровня. Наше время требует от нас принять принцип обучения в течение всей жизни как объективную необходимость.

Понимание неизбежности этих культурных изменений уже нарастает. В последние десятилетия появилось множество проектов, направленных на повышение образования людей вне зависимости от возраста. Среди прочих стоит выделить проект Coursera, предлагающий людям бесплатное дистанционное  образование от лучших университетов мира по множеству актуальных специальностей.

На примере Coursera можно видеть, почему идеология прогресса так важна. При запуске платформы ее основатели верили, что смогут внести значимый вклад в решение проблемы нехватки образования в мире. Они искренне надеялись, что увидят шквал запросов от людей без образования, которые хотят освоить новую специальность и открыть для себя новые карьерные перспективы. В реальности, Coursera оказалась востребованной в основном людьми с высшим образованием, которые пришли учиться ради дополнительных знаний в своей или смежных областях, или ради переквалификации. Получается, что даже имея бесплатную возможность улучшить свою жизнь, многие малоимущие люди ею не пользуются.

Мы часто слышим опасение, что “таблетки от старения” будут доступны только элитам. Меня гораздо больше беспокоит то, что масса людей не захочет использовать эти технологии даже при их доступности просто потому, что долгая жизнь представляется слишком сложной, они к ней морально не готовы, и не мотивированы к саморазвитию в достаточной степени, чтобы найти свою нишу в мире будущего.

Применять технологии или нет всегда будет делом свободного выбора. Все, что мы со своей стороны можем сделать, это информировать людей о потенциале и достижениях геронтологии, чтобы они могли принять осознанное решение, а также содействовать формированию жизнеутверждающего мировоззрения.

СМЕЖНЫЕ ПРОБЛЕМЫ

Перспектива серьёзного продления полноценной жизни человека, скажем, до 150 лет, не может не вызывать вопроса о последствиях: какие изменения произойдут в мире по этой причине. Нам предстоит справиться с несколькими глобальными вызовами, например, ухудшением экологии, пищевым кризисом, изменениями климата, и конечно, если практически все взрослые будут полностью здоровы и способны участвовать в решении этих проблем, это огромный плюс. Дополнительный плюс в том, что у людей старшего возраста, как правило, большой социальный опыт.

Однако, в данный момент практически отсутствуют социальные институты, которые могли бы обеспечить для людей старшего возраста возможности «профессиональной реабилитации и реадаптации». Чтобы здоровые пожилые люди (а к середине века в развитых странах эта возрастная группа составит до 25% населения) могли продуктивно работать, им необходимо обучение по востребованным специальностям.

Пока же международное движение «Университет третьего возраста» (сокращенное название U3A, от англ. university of third age)  фактически состоит из центров досуга, где пожилым людям предлагают осваивать новые хобби или просто приятно проводить время с другими людьми той же возрастной группы. Сейчас имеет место дискриминация по возрасту, для пожилых людей не гарантировано «право на труд». Даже если люди старшего возраста получают новое образование, вопрос дальнейшего трудоустройства стоит крайне остро.

Поэтому для того, чтобы общество выиграло от радикального продления жизни, необходимо создавать программы переобучения для пожилых, противодействовать дискриминации по возрасту, формировать отношение к пожилым людям как перспективным сотрудникам, которых стоит нанимать и в развитие которых стоит вкладываться.

Еще один вызов, с которым нам предстоит столкнуться (причем независимо от результатов разработки технологий долголетия) это увеличение численности населения. Согласно последнему отчету ООН по народонаселению, к концу века на планете будет проживать около 10,9 млрд людей (сейчас население составляет 7,6 млрд). Рост населения на треть соразмерно повышает потребность в продуктах питания, увеличивает нагрузку на экологию.

Кроме того, в условиях изменений климата будет наблюдаться высокий уровень миграции из жарких стран в страны с умеренным климатом, с обострением социальных конфликтов и в соответствующим изменением структуры заболеваемости в целом ряде стран мира.

Помимо этих глобальных кризисов предвидятся и другие, например, проблема быстрого нарастания лекарственной устойчивости со стороны возбудителей различных инфекционных заболеваний. Разработка новых антибиотиков и фунгицидов идет медленнее, чем накапливаются резистентные штаммы. Рост численности населения означает повышение плотности населения, что повышает вероятность и скорость распространения эпидемий.

Все эти аспекты нашего общего будущего следует рассматривать в комплексе и учитывать при формировании глобальной и национальной политики. На данный момент ясно одно: если вы планируете жить долго, вам следует направить свою профессиональную деятельность на решение глобальных проблем.

НАШЕ БУДУЩЕЕ БЕЗ СТАРЕНИЯ

В детстве многие из нас читали научную фантастику. Может быть, многим из нас и во взрослом возрасте нравится смотреть фильмы про будущее, такие как «Стар Трек», где человечеству удалось успешно преодолеть внутренние конфликты, выработать идеологию, способствующую процветанию человека и общества, и выйти в космос.

Может показаться, что те вызовы, с которыми мы сталкиваемся, слишком сложны, и построить мир изобилия − это лишь детская мечта. На практике же история человечества никогда не обходилась без кризисов, развитие − без спадов, а внедрение новых технологий − без борьбы. И тем не менее, мы здесь.

Контроль над старением может дать нам возможность, которой никогда еще не было в нашей истории − возможность наращивать свой интеллектуальный потенциал в течение дополнительных десятилетий, а то и больше.

Без сомнения, долголетие в совокупности с практически неограниченным доступом к информации и созданием систем поддержки принятия решений на основе искусственного интеллекта может повысить нашу способность управлять развитием цивилизации. От начинающих долгожителей требуется только одно: искреннее стремление сделать этот мир лучше для всех.

Источник: BIS Journal